Милкимаус

  Тихим и ласковым июльским вечером на балконе пятого этажа ветхой бетонной хрущевки сидел мальчик лет эдак десяти от роду и забавлял себя и подъездных котов тем, что сбрасывал на них петарды и от неописуемого детского восторга радостно хлопал в ладошки, когда окровавленые шерстяные ошметки разлетались во все стороны и брызгами растекались по соседским окнам. Но к большому его сожалению соседские бабки не разделяли его интересов и пообещали накрутить ему ушки, поломать ему ножки, а ручки вырвать и засунуть ему в попу.

   Испугался юный пионер старушечьей расправы и опрометчиво выбросил зажженную петарду в унитаз.

   Плохо знал он химию…

   Для того чтобы петарда взорвалась, воздух ей был не нужен. Как такое могло получиться, что зажженная петарда по говносточной трубе спустилась в сортир первого этажа я не знаю, но чудеса случаются…

   Старая маразматичная бабка Сяменауна с утра сегодня жрала сливовое варенье вместе с косточками и квечеру одна косточка застрявши в заднице никак не хотела выходить. Включивши расслабляющую музыку RAMMSTEINa и смазавши жопу гуталином лениво распласталась она на белоснежном унитазе аки на троне. В унитазной трубе что-то подозрительно шипело и барабулило. У старой кашелки от кайфа закатились глаза и тихохонько похрюкивая она стала выпускать сопли из ушей.

   Унитаз шипел… Сопля текла…

   Тыдыщ был не то что бы очень сильный, но осколками унитаза поцарапало обои в прихожей.

   По пустынному плиточному тротуару прямо в алый закат истошно матерясь на немецком языке вприсядку со скоростью чапаевского рысака с осколком унитаза в голой жопе скакала бабка Сяменауна, оставляя на холодных каменных кирпичиках след из сливовых косточек.

   Багряное солнце неуклонно садилось за горизонт. Погода на завтра обещала быть хорошей.